Евгений Филиппович КОВАЛЕВ

– Родился я 1928 году в Дужевке, так всю жизнь здесь и прожил, никуда не выезжая, – скромно начал свой рассказ наш собеседник Евгений Филиппович Ковалев. Но за скромностью рассказчика скрывается долгая жизнь, полная как радостных, так и горестных событий, особое место в ней, конечно же, занимает, Великая     Отечественная война, которую тогда еще Женька Ковалев встретил 13-летним мальчуганом.

Все началось для Жени, как в лучших традициях советских фильмов про войну: свадьба, молодожены, музыка и радость, и вдруг… как гром с ясного неба – страшная новость.
– Мы женили лейтенанта, – рассказывает Евгений Филиппович. – А я, будучи единственным гармонистом на деревне, играл для гостей. Вдруг, в самый разгар праздника, за лейтенантом приехал нарочный из военкомата с требованием прибыть в Чаусы. Мы еще и не подозревали причины такой спешки. И только потом, несколько позже из района позвонили в сельсовет и сообщили, что началась война.
Запомнились парню многочисленные советские самолеты, которые с гулом проносились над родной деревней, спеша на Запад бить врага. И тогда еще думалось, что все обойдется.  Была твердая уверенность, что как в популярной в те времена песне  «от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней». Но уже вскоре новые, неведомые машины с крестами на крыльях пролетали над дужевскими полями.
– Запомнился мне воздушный бой. Когда немецкие самолеты прилетели сюда, против них семерых бросился один наш советский пилот. И в неравном бою он был сбит за деревней Кононовкой, сейчас его прах покоится в общем воинском захоронении.
Вскоре после воздушного налета жители ощутили и приближение фронта. Красная Армия под натиском врага уходила все дальше на Восток. Становилось понятным, что впереди ждет оккупация. Но что могло напугать 13-летнего подростка? Вот и тогда, пока взрослые решали насущные проблемы, Женька с другом бегали в леса и болота пострелять из брошенного солдатами оружия. Но о чудачествах стало известно отцу, который и задал будущему партизану хорошего трепака, заставив помочь ему собрать все оружие, которое потом закопал до поры до времени.
Запомнилось Евгению Филипповичу и первое знакомство с немецкими солдатами.
– С Пороевки шла немецкая разведка, – вспоминает Ковалев, – ехало пять мотоциклов с коляской. Остановились,  идут офицер и два солдата. Бабы сидели на лавках. Немцы подошли к ним и офицер на ломаном русском говорит, дескать,  мы разведка, за нами идут части, что есть ценное – все прячьте, иначе будут отбирать. Бабы посидели, погуторили и пришли к общему выводу: «это он бреша». А на второй день подошла немецкая кавалерия, и тут начался грабёж. Кто корову вдвоем-троем тянут, кто кур с автомата расстреливает. Над деревней стоял гул от визга поросят, которых немцы вытягивали из сараев, да вперемешку с женским плачем и причитаниями. Помню, мать только подоила корову, поставила горлачи с молоком в шкаф, как в дом зашли два немца. Один из них выпил горлач молока, а второй не осилил – так взял и наплевал туда. Жена брата не выдержала наглости, да и скажи, что, мол, «это финны, наверно, такие вредные». А «немец», всем нам на удивление, на чистом русском ответил: «Нет, это чехословаки такие вредные». С приходом немцев поменялась и внутренняя ситуация в деревне. Обиженные Советской властью «кулаки» посчитав, что сейчас самое время, бросились забирать из колхоза все то, что когда-то было у них отобрано.
– Мы боялись, что «кулаки» нашепчут немцам про отца, – продолжает рассказ Евгений Филиппович. – Ведь он, как-никак, в прошлом был председателем колхоза и лично участвовал в раскулачиваниях. Но как-то поначалу обошлось.
Дальше была оккупация, росло недовольство населения новым порядком. Начали возвращаться домой земляки-красноармейцы, которым удалось прорваться из окружения. Нашлись в деревне и толковые ребята, которые смогли сорганизовать недовольных и начать свою подпольно-подрывную деятельность.
– Был у нас до войны учитель, Иван Агеевич Макаренко, уважаемый человек, – с восторгом рассказывает собеседник. – После войны он стал профессором медицины. А во время оккупации начал организовывать из местных ребят партизанский отряд. Поначалу отряд состоял из четырех человек: он сам, Адам Ковалев, Степан Филимонов и я. Несмотря на юный возраст, я был в дружеских отношениях со старшими. Как гармониста меня всегда до войны звали на все праздники и вечера. Вот и повелось, что я не столько с ровесниками, сколько со старшими дружбу водил. У Ивана Агеевича было радио, мы собирались у него, слушали радиопередачи. От руки писали листовки, которые потом разбрасывали по округе. Вскоре к нам подтянулись остальные дужевские ребята. Собирали оружие, готовились. Пытались наладить связь с партизанами. В апреле 1943 года за Проню пришел отряд Гришина, и мы отправились туда, где был сформирован местный отряд под командованием Ивана Агеевича, у которого уже в подчинении было около 100 человек.
– Отца в 1943-м все же расстреляли, дом и хозяйство наше сожгли. Так что мне теперь только  и оставалось, что мстить.
Помнит партизан и о тех, кто сотрудничал с «новой властью».
– Многие жители деревни перешли на сторону немцев, – не скрывает горькой правды Евгений Филиппович, – были у нас урядники, десятники и старосты. Когда в районе начал действовать партизанский отряд Гришина, все эти деятели бросились в Чаусы, только пятки сверкали. Помню, меня еще к ним с запиской отправляли, чтобы сдались и перешли на сторону партизан, но они отказались. Когда же уже в 1943 году фронт подошел к реке Проне, некоторые из них сами пришли сдаваться, но их уже не простили. Командир подразделения собственноручно  расстрелял каждого.
Были и такие случаи, когда вчерашним предателям удавалось попасть в действующую армию, даже  отличиться в боях и быть удостоенными наград.
– Один урядник с соседней деревни сразу отступил с немцами, – вспоминает партизан, – а потом попал к нашим. И в боях отличился, за что был удостоен орденов Славы и Отечественной войны. Считая, что вину искупил, вернулся домой, где ему, конечно же, все припомнили. В числе других предателей его осудили к 25 годам тюремного заключения, но через 3 года выпустили, – с досадой вспоминает Евгений Филиппович. – Зато лейтенанту, у которого я на свадьбе играл в июне 1941 года, за то, что он, поссорившись с польским офицером, стрелялся на пистолетах и застрелил его, тоже дали 25 лет, из которых он отсидел 15. Где справедливость? – задается вопросом участник войны.
О своей деятельности в партизанском отряде «13» , «народный мститель» рассказывает следующее:
– Меня, как самого младшего, отправляли обычно в разведку. Я неплохо знал географию местности. Приходилось пешком ходить и на Усушек, Веремейки, Лесную и на Славгород. Во время боя возле деревни Железенка меня ранило в правую ногу. Наш отряд тогда отступал, пытаясь выйти из окружения, и меня оставили в лесу у местных жителей. Две недели пролежав с ранением, я вновь стал искать пути, как прорваться к своим. Встретил боевых товарищей, которым также удалось выйти из окружения. И уже вместе мы стали прорываться к регулярным войскам. Практически добравшись до своих, мы попали под вражеский обстрел, и я получил осколочное ранение в левую ногу.
Истекающего кровью бойца братья по оружию доставили на советскую сторону, в медицинский госпиталь.
– На осмотре врачи сказали, что ничего страшного, только почистят рану и все будет хорошо. «Почистили» так, что полстопы теперь нету, – с негодованием вспоминает Евгений Филиппович.
Еще один интересный момент связан с выпиской Евгения Филипповича Ковалева из госпиталя. Завершив лечение, врачи отпустили молодого бойца восвояси. Найдя попутный транспорт, Ковалев уже спешил на малую родину, но на одном из КПП узнал, что в связи с близостью фронта жителей Дужевки выселили, в том числе и в Кричевский район. Начался поиск земляков. Найдя односельчан, молодой солдат стал расспрашивать про мать. Оказалось, что она находится в соседней деревне. Когда машина домчала, Женя увидел маму, стоящую перед сельчанками и зачитывающую его письмо, написанное двумя месяцами назад из госпиталя города Свердловска. Каково же было удивление и радость, когда перед глазами предстал и сам адресант письма.
Вернувшись в родную Дужевку, Евгений Филиппович 50 лет отработал в местной больнице дезинфектором.

Андрей САЗОНОВ